Неточные совпадения
Варвара сидела на борту, заинтересованно разглядывая казака, рулевой добродушно улыбался, вертя колесом; он уже поставил баркас
носом на мель и заботился, чтоб течение не сорвало его; в машине ругались два голоса, стучали молотки, шипел и фыркал пар. На взморье, гладко отшлифованном солнцем и тишиною, точно нарисованные, стояли баржи, сновали, как жуки, мелкие суда, мухами по стеклу ползали
лодки.
Все молчали, глядя на реку: по черной дороге бесшумно двигалась
лодка, на
носу ее горел и кудряво дымился светец, черный человек осторожно шевелил веслами, а другой, с длинным шестом в руках, стоял согнувшись у борта и целился шестом в отражение огня на воде; отражение чудесно меняло формы, становясь похожим то на золотую рыбу с множеством плавников, то на глубокую, до дна реки, красную яму, куда человек с шестом хочет прыгнуть, но не решается.
— Нет, не всё: когда ждешь скромно, сомневаешься, не забываешься, оно и упадет. Пуще всего не задирай головы и не подымай
носа, побаивайся: ну, и дастся. Судьба любит осторожность, оттого и говорят: «Береженого Бог бережет». И тут не пересаливай: кто слишком трусливо пятится, она тоже не любит и подстережет. Кто воды боится, весь век бегает реки, в
лодку не сядет, судьба подкараулит: когда-нибудь да сядет, тут и бултыхнется в воду.
У некоторых китайских
лодок нос и корма пустые, а посредине сделан навес и каюта; у других, напротив, навес сделан на
носу.
На
носу большой
лодки стоял японец с какой-то белой метелкой и, махая ею, управлял буксиром под мерный звук гонга и криков.
К нам подъехала недавно
лодка: в ней были два гребца, а на
носу небрежно лежал хорошо одетый мальчик лет тринадцати.
Лодки эти превосходны в морском отношении: на них одна длинная мачта с длинным парусом. Борты
лодки, при боковом ветре, идут наравне с линией воды, и
нос зарывается в волнах, но
лодка держится, как утка; китаец лежит и беззаботно смотрит вокруг. На этих больших
лодках рыбаки выходят в море, делая значительные переходы. От Шанхая они ходят в Ниппо, с товарами и пассажирами, а это составляет, кажется, сто сорок морских миль, то есть около двухсот пятидесяти верст.
То и дело приезжает их длинная, широкая
лодка с шелковым хвостом на
носу, с разрубленной кормой.
Два его товарища, лежа в своей
лодке, нисколько не смущались тем, что она черпала, во время шквала, и кормой, и
носом; один лениво выливал воду ковшом, а другой еще ленивее смотрел на это.
Наши отталкивались, пока могли, наконец Зеленый врезался с своей шлюпкой в средину их
лодок так, что у одной отвалился
нос, который и был привезен на фрегат.
Через четверть часа мы уже сидели на дощанике Сучка. (Собак мы оставили в избе под надзором кучера Иегудиила.) Нам не очень было ловко, но охотники народ неразборчивый. У тупого, заднего конца стоял Сучок и «пихался»; мы с Владимиром сидели на перекладине
лодки; Ермолай поместился спереди, у самого
носа. Несмотря на паклю, вода скоро появилась у нас под ногами. К счастью, погода была тихая, и пруд словно заснул.
На берегу лежали 2 опрокинутые вверх дном
лодки: одна большого размера, с каким-то странным
носом вроде ковша, другая — легонькая, с заостренными концами спереди и сзади.
Надо далеко смотреть вперед, надо знать, где следует придержать
лодку, где повернуть ее
носом против воды или, наоборот, разогнать елико возможно и проскочить опасное место.
— Давно бы так-то, — заметил Михей Зотыч, когда
лодка ткнулась
носом в берег. — Илья Фирсыч, садись…
Когда пароход остановился против красивого города, среди реки, тесно загроможденной судами, ощетинившейся сотнями острых мачт, к борту его подплыла большая
лодка со множеством людей, подцепилась багром к спущенному трапу, и один за другим люди из
лодки стали подниматься на палубу. Впереди всех быстро шел небольшой сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим
носом и зелеными глазками.
Волны подгоняли нашу утлую ладью, вздымали ее кверху и накреняли то на один, то на другой бок. Она то бросалась вперед, то грузно опускалась в промежутки между волнами и зарывалась
носом в воду. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее бежала наша
лодка, но вместе с тем труднее становилось плавание. Грозные валы, украшенные белыми гребнями, вздымались по сторонам. Они словно бежали вперегонки, затем опрокидывались и превращались в шипящую пену.
Гребцы работали с необыкновенным усилием,
лодка летела; но едва мы, достигнув середины Волги, вышли из-под защиты горы, подул сильный ветер, страшные волны встретили нас, и
лодка начала то подыматься
носом кверху, то опускаться кормою вниз; я вскрикнул, бросился к матери, прижался к ней и зажмурил глаза.
Женичка, как только вскочил в
лодку, сейчас же убежал к лодочнику и стал с любопытством смотреть, как тот разводил на
носу огонь. Симонов, обернувшись спиной к Вихрову и Мари, сел грести.
Лодка тронулась.
— Это действительно довольно приятная охота, — принялся объяснять ей Вихров. — Едут по озеру в
лодке, у которой на
носу горит смола и освещает таким образом внутренность воды, в которой и видно, где стоит рыба в ней и спит; ее и бьют острогой.
Наша
лодка вертится между двух рядов черных деревьев, мы едем Главной линией к Старому собору. Сигара беспокоит хозяина, застилая ему глаза едким дымом,
лодка то и дело тычется
носом или бортом о стволы деревьев, — хозяин раздраженно удивляется...
А на вершинах деревьев, отражённых водою, неподвижно повисла
лодка, с
носа её торчали два длинных удилища, и она напоминала огромного жука.
— Ладно, так!.. Ну, Ванюшка, беги теперь в избу, неси огонь! — крикнул Глеб, укрепив на
носу большой
лодки козу — род грубой железной жаровни, и положив в козу несколько кусков смолы. — Невод свое дело сделал: сослужил службу! — продолжал он, осматривая конец остроги — железной заостренной стрелы, которой накалывают рыбу, подплывающую на огонь. — Надо теперь с лучом поездить… Что-то он пошлет? Сдается по всему, плошать не с чего: ночь тиха — лучше и требовать нельзя!
Тогда перед глазами баб, сидевших на завалинке, снова обозначались дрожащие очертания рыбаков и
лодки, снова выступали из мрака высокие фигуры Петра и Глеба Савиновых, которые стояли на
носу и, приподняв над головою правую руку, вооруженную острогою, перегнувшись корпусом через борт, казались висевшими над водою, отражавшею багровый круг света.
Связав зачем-то две
лодки —
нос к корме, — он сел в переднюю и быстро отпихнулся от берега, не оставив на этой стороне ни одной.
Она наполнила мои уши, рот,
нос… Крепко вцепившись руками в верёвку, я поднимался и опускался на воде, стукаясь головой о борт, и, вскинув чекмень на дно
лодки, старался вспрыгнуть на него сам. Одно из десятка моих усилий удалось, я оседлал
лодку и тотчас же увидел Шакро, который кувыркался в воде, уцепившись обеими руками за ту же верёвку, которую я только что выпустил. Она, оказалось, обходила всю
лодку кругом, продетая в железные кольца бортов.
Три раза со своей артелью, состоявшей исключительно из татар, отплывал он от берега и три раза возвращался обратно на веслах с большими усилиями, проклятиями и богохульствами, делая в час не более одной десятой морского узла. В бешенстве, которое может быть понятно только моряку, он срывал прикрепленный на
носу образ Николая, Мир Ликийских чудотворца, швырял его на дно
лодки, топтал ногами и мерзко ругался, а в это время его команда шапками и горстями вычерпывала воду, хлеставшую через борт.
Мы подходим к противоположному берегу. Яни прочно устанавливается на
носу, широко расставив ноги. Большой плоский камень, привязанный к веревке, тихо скользит у него из рук, чуть слышно плещет об воду и погружается на дно. Большой пробковый буек всплывает наверх, едва заметно чернея на поверхности залива. Теперь совершенно беззвучно мы описываем
лодкой полукруг во всю длину нашей сети и опять причаливаем к берегу и бросаем другой буек. Мы внутри замкнутого полукруга.
В темную осеннюю ночь (чем темнее, тем лучше), но тихую и не дождливую, садятся двое охотников в
лодку: один на корме с веслом, а другой с острогою почти посредине, немного поближе к
носу; две запасные остроги кладутся в
лодку: одна обыкновенной величины или несколько поболее, а другая очень большая, для самой крупной рыбы, с длинною, тонкою, но крепкою бечевкою, привязанною за железное кольцо к верхнему концу остроги.
Лодка стукнулась
носом о корпус барки.
А тот, сухой, длинный, нагнувшийся вперед и похожий на птицу, готовую лететь куда-то, смотрел во тьму вперед
лодки ястребиными очами и, поводя хищным, горбатым
носом, одной рукой цепко держал ручку руля, а другой теребил ус, вздрагивавший от улыбок, которые кривили его тонкие губы. Челкаш был доволен своей удачей, собой и этим парнем, так сильно запуганным им и превратившимся в его раба. Он смотрел, как старался Гаврила, и ему стало жалко, захотелось ободрить его.
Через полчаса Ипполит и Варя стояли у
лодки, около неё возился Григорий — рыжий, голубоглазый парень, с веснушками на лице и орлиным
носом. Маша, укладывая в
лодке самовар и разные узелки, говорила ему...
Но они не рассчитали. Вода была слишком высока.
Лодка ударилась
носом о мостовую настилку, течение тотчас же повернуло ее боком, прижало к мосту, и вдруг Астреин с ужасом увидел, как вся река хлынула в
лодку.
Он скоро заснул,
Лодка повернулась, чтобы погасить огонь, — со стены на нее смотрел большой портрет женщины: продолговатое сухое лицо с очками на
носу и бородавкой у левой ноздри.
С нею он и шел к
Лодке. Женщина встречала его покачиваясь, облизывая губы, ее серовато-синие глаза темнели; улыбаясь пьяной и опьяняющей улыбкой, томным голосом, произнося слова в
нос, она говорила ему...
Тогда глаза
Лодки вспыхивают зеленым огнем, она изгибается, качаясь, и металлически, в
нос, жадно и радостно поет, как нищий, уверенный в богатой милостыне...
Но мы беспрекословно уселись в широкую
лодку, старик двинул ее багром, а Микеша толкал с
носа, шлепая по воде, пока она не вышла на более глубокое место. Тогда и Микеша вскочил в нее и сел в весла.
На корме сидит атаман с ружьем,
На
носу стоит есаул с багром,
Посередь
лодки парчевой шатер.
Впереди
лодки, на
носу, сидят восемь ловких, умелых гребцов в красных кумачовых рубахах и в поярковых шляпах с подхватцем, убранных лентами и павлиньими перьями.
Покурив трубку, Чжан-Бао и Маха нарезали ножами древесных веток и принялись укреплять их по бортам
лодки, оставляя открытыми только
нос и корму. Когда они кончили эту работу, последние отблески вечерней зари погасли совсем; воздух заметно потемнел, и на землю стала быстро спускаться темная ночь.
Лодка лесного жителя представляет собой нечто вроде длинного долбленого корыта с плоским дном, скошенной кормой и прямой стенкой на
носу.
Только что
лодка успела
носом коснуться берега, как опять послышался шорох в траве.
Грузы в
лодке распределяются так: две трети — в корме между гребцами и рулевым и одна треть — в
носу.
Лодка взметнулась
носом кверху и приняла положение более чем на сорок пять градусов.
Наташа все время не выронила ни слова. Она взялась за руль и повернула
лодку. Назад мы плыли молча. Месяц закатился, черные тучи ползли по небу; было темно и сыро; деревья сада глухо шумели. Мы подплыли к купальне. Я вышел на мостки и стал привязывать цепь
лодки к столбу. Наташа неподвижно остановилась на
носу.
Лодка шла быстро; вода журчала под
носом; не хотелось говорить, отдавшись здоровому ощущению мускульной работы и тишине ночи. Меж деревьев всем широким фасадом выглянул дом с белыми колоннами балкона; окна везде были темны: все уже спят. Слева выдвинулись липы и снова скрыли дом. Сад исчез назади; по обе стороны тянулись луга; берег черною полосою отражался в воде, а дальше по реке играл месяц.
Лодка была в двух аршинах. Серафима одним ударом весел врезалась
носом в то место, где кончалась тропа, и Теркин вскочил.
Три
лодки, украшенные флагами и фонарем на
носу, тронулись по тихим водам реки.